Сколько раз продали АвтоВАЗ и кому он теперь принадлежит?

РАДИО ФИНАМ.FM 99.6. В гостях: Игорь Буренков, директор по внешним связям "АВТОВАЗ"; Вячеслав Ройнберг, владелец консалтинговой фирмы “Ройнберг и партнеры”.

АСЛАНЯН: Добрый вечер. У нас сегодня встреча на Эльбе. Практически этой самой Эльбой выступает радиостанция «Финам FM». На всякий случай напомню телефон нашей с вами любимой радиостанции – 65-10-996. Звонки уже есть, но, тем не менее, первая получасовка совершенно точно будет посвящена моим чисто обывательским вопросам.

Мне как человеку, живущему в нашей стране, чрезвычайно интересно, сколько раз мы продали «АвтоВАЗ», кому, и кто на данный момент является его владельцем. Для того чтобы ответить на эти вопросы, у нас в студии Игорь Буренков.

БУРЕНКОВ: Добрый вечер.

АСЛАНЯН: Директор по внешним связям Волжского дважды автомобильного завода. И поскольку, скорее всего, масса финансовых подробностей прозвучит в эфире, а я как обыватель позволяю себе знать далеко не все в этой терминологии, и хотя уши у меня закрыты наушниками, но, тем не менее, лапша на них вешается великолепно даже поверх гарнитуры, в качестве переводчика с финансового на русский в студии Вячеслав Ройнберг.

РОЙНБЕРГ: Здравствуйте.

АСЛАНЯН: Владелец компании «Ройнберг и партнеры». Компания консалтинговая, она дает, как правило, ответы на вопросы, но в данном случае она будет способствовать моему пониманию того, чего я не понимаю. Игорь Буренков, директор по внешним связям…

БУРЕНКОВ: Да, я просто сразу скажу, на самом деле надо понимать другое, что я хоть и внешних связей, как бы вроде бы всех, но не совсем финансовых. Поэтому мои знания в этом смысле не настолько обширны, наверное, как у Славы, но, тем не менее, что знаю про «АвтоВАЗ» – расскажу.

АСЛАНЯН: Ну, если что, он подскажет.

БУРЕНКОВ: Я надеюсь. Может быть, он знает больше меня, всякое бывает.

РОЙНБЕРГ: Сомневаюсь, но уточним.

АСЛАНЯН: Сейчас уточним, да. Мы собрались пообщаться на троих, поэтому на Эльбе на троих, и вопрос первый: сколько раз мы «АвтоВАЗ» продали и кому? Потому что я отследил два момента – «Renault» в 2008 году, и в конце года создание СП, мне показалось, что оно тоже увело у меня из рук мое национальное достояние.

БУРЕНКОВ: На самом деле акционерное открытое общество «АвтоВАЗ», оно же уже давно является открытым акционерным обществом, и достояние это, Сережа, было переведено в акции в начале 90-х годов. Поэтому здесь уж чего было, то было. А вот кто купил и как? Тут тоже, наверное, история может быть бесконечно давняя, можно разные фамилии вспоминать, хорошие и не очень, но давайте ограничимся все-таки более-менее близким к нам знанием. Тем более совершенно справедливо ты сказал, что все-таки речь идет о «Renault».

Да, «Renault» стали акционерами, купили 25% акций, и, в общем-то, сделали это совершенно осознанно, потому что у Карлоса Гона, у президента «Renault Nissan» была такая давняя мечта стать третьим производителем мировым. И для того чтобы таким производителем стать, в общем, нужны объемы. Ну, объемы, производимых автомобилей на Волжском автомобильном заводе, их достаточно много…

АСЛАНЯН: Ну, он все-таки дважды автомобильный.

БУРЕНКОВ: Тем более, да, безусловно. И плюс ко всему прочему помимо этого желания, естественно, есть желание производить автомобили, и их продавать. В большом количестве желательно.

 

АСЛАНЯН: В Китае побольше.

БУРЕНКОВ: Ну, они и в Китае, между прочим, производство имеют. «Renault» вообще большая интернациональная компания, кстати, как и «Nissan», и недаром они объединились. Но рынок России в этом смысле тоже представляет хороший кусок, потому что по самым скромным подсчетам у нас в четыре раза меньше автомобилей, чем в Европе, на душу населения приходится, поэтому здесь есть, куда расти.

Другое дело, что, может быть, когда мы с вами едем в Москве или Питере, кажется, что расти уже некуда, но наши Москва и Питер это не совсем вся Россия, Россия гораздо больше и затейливее. Поэтому автомобили «Лада» очень популярны именно, может быть, больше в регионах. Собственно, недавно это журнал «За рулем» подчеркнув, нам подарив или вручив приз «Лучший автомобиль для регионов», это «Лада Гранта». Ну и вообще мы делаем реальные машины для реальной жизни.

АСЛАНЯН: «В натуре» надо добавлять.

БУРЕНКОВ: Ну, можно и «в натуре», потому что какая страна, такая и автомобильная промышленность. Кстати, не так уж плохо она у нас развивается, потому что… По сути своей, мы имеем очень хорошее положение, наши покупатели во всяком случае потенциальные, потому что все иностранные бренды здесь представлены, теперь они стали российскими производителями, поэтому конкуренция у нас очень хорошая.

АСЛАНЯН: Вернемся к 2008 году и к «Renault»

БУРЕНКОВ: Вернемся к 2008 году. Действительно, купили за 1 миллиард долларов, хорошая, в общем, цена. А далее, естественно, 2008 год, как вы все помните, досточтимо закончился кризисом, и, в общем, ситуация стала…

АСЛАНЯН: У нас в стране кризиса не было.

БУРЕНКОВ: Ну, не знаю.

АСЛАНЯН: Путин мне лично рассказывал по телевизору, что кризиса нет.

БУРЕНКОВ: Сложный вопрос, кто кому чего рассказывал. Факт остается фактом – промышленность у нас слегка пострадала, а, например, продажи автомобилей сократились в четыре раза.

АСЛАНЯН: Это было. Кризиса не было, а это было.

 

БУРЕНКОВ: Называть это кризисом или чем-то другим, как угодно, можно, но факт остается фактом. Естественно, в этой ситуации все пострадали, пострадал «АвтоВАЗ» пропорционально своим объемам выпуска. Притом, все равно мы оставались самыми большими производителями и продавцами, но, так же, как и все, потеряли, потому что, в общем, ситуация была очень плохой. Естественно, она плохая ситуация и для французов, и для нас, и для других владельцев.

Надо заметить сразу, что «АвтоВАЗ» – эмитент, мы являемся только выпускателями акций, а нами владеют акционеры. И вот акционеры тоже очень расстраивались. Значит, была сделана успешная, на мой взгляд, теперь уже это можно сказать, попытка «АвтоВАЗ» реанимировать – появилась антикризисная программа, созданная новым президентом «АвтоВАЗа» Игорем Комаровым, который как раз в 2009 году приступил к своим обязанностям. Он был автором этой программы. И, соответственно…

АСЛАНЯН: Ему, надо отдать должное, помог еще один президент, который дал ему неплохой кредит в 75 миллиардов рублей.

БУРЕНКОВ: Тогда он был премьер-министром, да.

АСЛАНЯН: Премьер, он всегда пониже рангом, чем президент, поэтому премьер президенту 75 миллиардов аккуратно преподнес.

БУРЕНКОВ: Но тут важно отметить следующее, что никакой уникальности здесь не было, потому что в кризис или в тот момент, период экономический, как угодно, мы уже обсуждали, как его называть, все, вообще-то, страны разумные помогали своему автопрому. Это сделали и американцы, помогли своему, и немцы, и французы, никто не отстал. Ну и мы помогли. Я не вижу причин, почему этого не делать.

Что такое автопром? Это, в принципе, основа промышленности, там все отрасли экономики сплетены. И если у вас в стране есть автопром, какой бы он ни был, вот я знаю, Сережа, твое отношение к нашему автопрому, так вот, это значит, что у вас есть какая-никакая, но все-таки промышленность. Конечно, хотелось, чтобы она была лучше, но на зеркало нечего пенять, коли рожа крива, как известно.

Тем не менее, ситуация была действительно такая, была помощь. Причем помощь была оказана сначала не столько «АвтоВАЗу», сколько его поставщикам, которых 800 по всей стране, и, как я уже сказал, они находятся в разных отраслях экономики. Так вот, первый транш в 25 миллиардов, он на «АвтоВАЗ» вообще почти не дошел, он был расписан по долгам поставщикам, по процентам банкам, ну и так далее. А дальше появилась антикризисная программа, а итогом этой программы появился план развития «АвтоВАЗа» до 2020 года. И, только когда он появился, был согласован и утвержден акционерами, и представлен правительству Российской Федерации, вот после этого последовали другие деньги, которые разными траншами стали поступать на «АвтоВАЗ».

АСЛАНЯН: Пробрались на «АвтоВАЗ».

БУРЕНКОВ: Да, пробрались. Более того, хочу заметить сразу, что эти деньги не просто пробрались, куда-то делись, растворились, ничего подобного. Во-первых, они все оформлены как вещи возвращаемые, часть денег мы уже возвращаем и вернули, часть денег реструктурированы до 2032 года. Тоже, в общем, разумно, потому что ничего не имею против китайцев, которых мы сегодня уже упоминали, но есть такой расхожий анекдот, что они картошечку посадили, на следующий день выкопали, потому что есть захотели. В общем, иногда бывают такие попытки по возвращению денег, которые были даны. Здесь в данном случае разумность восторжествовала.

Естественно, понятно, что развиваться можно и нужно, только надо и отдавать долги своевременно и в срок. Поэтому мы, в общем…

АСЛАНЯН: Простите, перебью. Очень напоминает ситуацию с ленд-лизом. Мы американцам по сию пору не все отдали и занимаемся реструктуризацией. К 100-летию войны мы собираемся погасить 20%.

БУРЕНКОВ: Неплохо. Но если таковы условия, по которым все это выдавалось, наверное, разумно, что до сих пор не надо торопиться.

АСЛАНЯН: Ну, там война, здесь война, конечно.

БУРЕНКОВ: Да, кто там считает. Здесь все, конечно, более, по-моему, в перспективе, которая поддается вообще, по крайней мере, как мне представляется, некоему видению. Но факт остается фактом – на сегодняшний день «АвтоВАЗ» является прибыльным предприятием, мы сводим сами концы с концами. Более того, работающий «АвтоВАЗ» гораздо более выгоден, чем не работающий. Мы ежегодно только в бюджеты разных уровней приносим порядка 14 миллиардов просто наших налогов. Поэтому это дело хорошее.

АСЛАНЯН: Вопрос, погоди.

БУРЕНКОВ: Ну, возвращаемся к тому, почему же…

АСЛАНЯН: И чей завод после 2008 года.

БУРЕНКОВ: Да. Но одной из задач нового менеджмента «АвтоВАЗа» было и то, чтобы «АвтоВАЗ» стал инвестиционно привлекательным, обязательно сохранить эту преемственность и традицию. Потому что ясно, что на сегодняшний день быть просто национальным производителем, пусть и очень большим, надувать там щеки и кричать, что мы всех тут победим и закидаем – это уже как-то бессмысленно, а главное – глупо совершенно.

Если кто-то не понимает, не знает или пытается как-то закрывать глаза, надо посмотреть на реальность, и мы увидим, что все мировые автомобильные концерны это уже давным-давно совместные предприятия. Потому что нет ни одного, собственно, производителя большого, который был бы единственен и национален по своей сути.

АСЛАНЯН: Ну, это называется космополитизмом, да.

БУРЕНКОВ: Это называется просто реальностью, которая нас окружает.

АСЛАНЯН: И все-таки, «АвтоВАЗ» чей с 2008 года, в каких долях?

БУРЕНКОВ: Очень просто. 25% приобрели французы, было владение пакетом в 25% у «АвтоВАЗа» в качестве государственной корпорации «Ростехнологии». И еще была «Тройка Диалог», она и сейчас есть, у нее тоже был пакет примерно такой же. Там небольшие разночтения были по процентам, не суть важно. Ну, а 25% являются на свободном рынке, они у миноритарных акционеров находятся.

РОЙНБЕРГ: У меня есть.

БУРЕНКОВ: Здорово, поздравляю.

АСЛАНЯН: Владелец заводов, газет, пароходов Вячеслав Ройнберг.

БУРЕНКОВ: Да. И вот дальше, как я и говорю, одной из задач было – сделать инвестиционно привлекательным завод. И, в общем, французы подтвердили желание это делать, особенно важно, что подтвердили это также японцы. И, в конце концов, было принято решение, что они хотят свою общую долю довести до контрольной, до 50% плюс одна акция, что они, собственно, и сделали. Сначала был такой протокол о намерениях, теперь процесс запущен, он идет. И, соответственно, на сегодняшний момент ситуация выглядит так, что сделка еще в процессе, она идет, потому что это много этапов, это очень сложный процесс…

АСЛАНЯН: Несколько лет впереди.

РОЙНБЕРГ: К чему должны прийти-то в итоге?

БУРЕНКОВ: В конце концов, получится так, что 50% плюс одна акция будет у «Renault Nissan», 25% останется у госкорпорации «Ростехнологии», «Тройка» будет, скорее всего, со своим пакетом попрощается, ну, видимо, так оно и будет, если они там… И дальше, соответственно, это будет вот такое предприятие.

АСЛАНЯН: Перерыв на новости и продолжим.

АСЛАНЯН: В студии нашей любимой радиостанции на троих собрались пообщаться по поводу судьбы отечественного автопрома, в частности «АвтоВАЗа». Кроме меня, которого вы знаете, даже по голосу идентифицируете, еще один голос принадлежит Игорю Буренкову, директору «АвтоВАЗа» по внешним связям, еще один голос принадлежит, пока не очень слышимый, Вячеславу Ройнбергу, владельцу консалтинговой фирмы «Ройнберг и партнеры».

Так вот, мы закончили перед рекламой и новостями на том, как ходят проценты и кому принадлежит завод. 25% ушло к «Renault», все остальное пока еще принадлежит, так или иначе, русским людям.

БУРЕНКОВ: Ну нет, уже на самом деле процесс запущен, процесс продажи запущен пакета «Тройки», как я уже сказал. В конце концов, «Renault» и «Nissan» станут владельцами 50% акций плюс одна.

АСЛАНЯН: Через какое-то время, через несколько лет, не сегодня.

БУРЕНКОВ: Нет, не сегодня это произойдет. Потому что там очень большие и длительные процедуры. 25% остается в обращении на рынке, они существуют у миноритариев, и 25% плюс одна акция останется у госкорпорации «Ростехнологии», поскольку блокирующий пакет, государево око тут должно присутствовать.

РОЙНБЕРГ: Это тоже наше.

БУРЕНКОВ: Ну, конечно, это наше.

АСЛАНЯН: Получается, 50% плюс одна – это наше, и 50% – это «Renault Nissan». Вот те 25%, которые бродят в свободном обращении, они дивиденды какие-то приносят кому-то?

БУРЕНКОВ: В настоящий момент дивиденды не выплачиваются, потому что предприятие не в самом лучшем положении находится, и таким образом, принято решение пока этого не делать. Те деньги, которые получаются, они идут на развитие предприятия, на его модернизацию.

АСЛАНЯН: А премии сотрудникам и 22 миллиона, которые пошли в конце года начальникам?

БУРЕНКОВ: Совершенно верно. Тоже надо заметить, что начальники, как и сотрудники, тоже люди. У нас три раза уже повышалась заработная плата нашим работникам.

РОЙНБЕРГ: Какая она сейчас средняя?

БУРЕНКОВ: Средняя – 25 тысяч.

РОЙНБЕРГ: Это по предприятию или у работников?

БУРЕНКОВ: Нет, по предприятию.

РОЙНБЕРГ: А вот у рабочего класса, интересно?

БУРЕНКОВ: Ну вот, у рабочего класса 25 тысяч. Вообще, это средняя зарплата по России на самом деле. Не самая плохая, не самая хорошая, но такова реальность.

РОЙНБЕРГ: И все-таки, 25 тысяч средняя – это вместе с директором средняя или все-таки рабочий класс?

БУРЕНКОВ: Я вам скажу следующее. Конечно, если вы хотите меня спросить о том, получает ли 25 тысяч директор производства, я вам скажу, что нет, не получает, он получает другие деньги. Но я не вижу в этом никакого, скажем, криминала. Если бы…

АСЛАНЯН: Мы пока не об этом, мы просто о суммах.

БУРЕНКОВ: Но в данном случае я вам объясняю, что рабочий в среднем у нас на заводе, именно рабочий, получает 25 тысяч. Причем это надо понимать как реальность. Потому что, еще раз повторю, когда был кризис, зарплата была сокращена практически вполовину. Потом постепенно стали возвращаться к докризисной ситуации. Это делалось практически каждый год по решениям акционеров. И вот совсем недавно опять такое решение было принято, на 8% была зарплата повышена. Понятно, что всем хочется больше и лучше, это нормально.

Но вообще-то надо быть еще и рентабельным предприятием, производить правильную продукцию, которую покупают. И на сегодняшний день, надо сказать, тут есть большой прогресс, потому что у нас, наконец, достигнут паритет между производимой продукцией и продаваемой. Иными словами, все, что мы производим, мы продаем. Это хороший результат.

РОЙНБЕРГ: А тот кредит, который вы получали, вы сказали, что он ушел на раздачу долгов. А долги вы…

БУРЕНКОВ: Нет, не весь кредит. Я сказал, первые 25 миллиардов, которые были выданы в 2009 году, в начале 2009 года.

РОЙНБЕРГ: А была задолженность перед сотрудниками, перед бюджетом?

БУРЕНКОВ: Нет, там ситуация была проще. Дело в том, что когда предприятие находится в простое, а там такие вещи происходили тогда, соответственным образом получалось так, что, если это по вине администрации происходит, то вы две трети своей зарплаты работникам обязаны платить по нашему кодексу. Что и делалось, если работы не было.

РОЙНБЕРГ: Задолженность-то была перед работниками и налогами?

БУРЕНКОВ: Перед работниками не было на тот период. Соответственно, что касается задолженностей перед банками, то она была. И, естественно, одной из проблем… Значит, было три основных темы антикризисной программы. Первое – оптимизация численности персонала, потому что количество работников сильно превышало необходимость производства на тот период.

Следующий вопрос – социальные объекты, социальные активы, которые были на предприятии. Что имеется в виду? До недавнего времени, несмотря на то, что это было открытое акционерное общество большое, можно было перевернуть скамейку в парке города Тольятти, и увидеть инвентарный номер «АвтоВАЗа», что совершенно не нормально, потому что вся социалка была запихана внутрь предприятия. И, собственно, никто особо не занимался избавлением от этой собственности.

РОЙНБЕРГ: Кстати, земельный участок, на котором находится завод, он чей?

БУРЕНКОВ: На сегодняшний момент, это тоже была одна из проблем, на сегодняшний момент он является, наконец, собственностью предприятия. Был завершен этот длительный процесс. И, в общем, эта земля теперь, наконец, «АвтоВАЗу» принадлежит, хотя раньше так не было.

И третий пункт – реструктуризация долга завода, который было невозможно выплачивать предприятию, даже если бы оно работало нормально, любому вообще. Потому что проценты были такие, которые были несовместимы с нормальной жизнью. Вот реструктуризация была произведена, потому что, как вы знаете как финансист, что банкам всегда выгоднее не труп иметь, а людей, которые способны деньги платить.

РОЙНБЕРГ: Совершенно верно, но вопрос не в этом.

БУРЕНКОВ: Нет, подождите. Вот именно поэтому наши основные кредиторы – это и «ВТБ», и «Сбербанк России», они с нами согласились, и долги нам реструктурировали. Более того, получилось не только хорошо для них, но и для нас, потому что, в принципе, они теоретически готовы финансировать нашу инвестиционную программу. Но пока мы этой ситуацией не пользуемся. И на эту инвестиционную программу нам пока хватает собственных денег предприятия, которые у нас есть в связи с тем, что, как я уже выше говорил, прибыльные.

Но в то же время у нас существует еще и помощь наших акционеров, потому что тот же альянс «Renault Nissan», он тоже вкладывается в модернизацию нашего общего предприятия «АвтоВАЗа».

РОЙНБЕРГ: Кстати, сколько?

БУРЕНКОВ: Ну, достаточно прилично. Можно посмотреть то, что в открытых источниках есть на самом деле. Нам, допустим, линия Б-0, первая линия главного конвейера «АвтоВАЗа», она была остановлена, и, соответственно, переделана практически заново, теперь это линия, на которой выпускаются автомобили на платформе альянса. Мы там выпускаем автомобиль «Ларгус». Мощность этой линии, всего одной, на «АвтоВАЗе» их всего на сегодняшний день пять, 350 тысяч в год мы способны производить. Ну, это примерно так, как несколько заводов, которые на территории нашей России построены теперь другими, скажем так, иностранными брендами. Только одна линия. И вот на ней планируется производить автомобили под тремя брендами: «Лада», «Renault» и «Nissan».

РОЙНБЕРГ: Интересно, сколько денег. Половина заводу продали иностранцам, я как гражданин России, а правительство владелец… Я – владелец тоже этого завода в той части, которой государство. Мне интересно, сколько иностранцы, купив завод, принесли туда денег.

БУРЕНКОВ: Порядка 400 миллионов они заплатили за модернизацию только одной линии вот этой.

РОЙНБЕРГ: Рублей?

БУРЕНКОВ: Нет, почему рублей? Евро. Плюс ко всему прочему, я хочу вам заметить, что речь ведь вот о чем идет. Значит, нужно также понимать, что идет еще и техническая помощь, техническая помощь, она тоже оценивается, в общем-то, в деньгах. Но в силу того, что у нас альянс, причем, если вы понимаете… Альянс не просто… Что мы члены альянса – не совсем справедливо и верно. Когда вы владеете перекрестно акциями, вот тогда это у вас альянс, а мы на сегодняшний день являемся партнерами альянса. Хотя, несмотря на это, Игорь Анатольевич Комаров добился результата очень хорошего. Мы можем пользоваться на правах как члены альянса всеми техническими библиотеками, которые есть у наших партнеров. Это очень серьезное достижение для нас.

Тем не менее, все равно деньги, которые, так или иначе, тратятся партнерами нашими, они довольно существенны. Поэтому это обоюдные интересы и обоюдные затраты. Но, еще раз повторю, общая программа инвестиционная наша, допустим, наш план до 2020 года – это 180 миллиардов рублей. Можете себе представить? Это довольно серьезная история, и мы, в общем-то, от нее не отказываемся, так же, как и наши партнеры. Поэтому говорить о том, что…

И, кстати, эти деньги все будут тратиться, естественно, и российскими акционерами, вкладываться, и иностранцами, потому что развивать предприятие они хотят, и для них эта площадка является основной в России. Поэтому они туда свои инвестиции тоже вкладывают, поскольку производиться, как я уже сказал вам, будет там продукция под тремя брендами – под брендом «Лада», «Nissan» и, соответственно, «Renault».

РОЙНБЕРГ: Все-таки, ползавода принадлежит не нам, ну, чуть меньше, чем ползавода, в результате процесса. Завод должен наполнять бюджет российский, наши российские карманы наших людей, граждан фактически…

БУРЕНКОВ: Почему он должен наполнять наших…

РОЙНБЕРГ: Как акционеров. Мы же наполовину владельцы.

БУРЕНКОВ: Он наполняет, он платит налоги, как я вам сказал. Ну, как любое предприятие.

РОЙНБЕРГ: Нет-нет, как владелец «Ростехнологий» акций тоже должен получать какие-то дивиденды.

БУРЕНКОВ: Вот я вам объясняю, что на сегодняшний день дивиденды не выплачиваются, потому что все деньги, такое решение принял совет директоров предприятия, идут на инвестиционные программы. Когда ситуация поменяется, совет директоров примет другое решение и будут выплачиваться дивиденды. Но пока не выплачиваются.

РОЙНБЕРГ: Это понятно. А деньги, которые выделил банк, которые пошли на погашение долгов другим предприятиям, на другие предприятия – зарплаты, налоги, они куда-то пошли? Или только долги…

БУРЕНКОВ: Я же вам объяснил, что часть денег, которые к нам пришли на завод…

РОЙНБЕРГ: Да, 25% ушли…

БУРЕНКОВ: Не 25%, а 25 миллиардов первые. Они были растрачены на долги предприятия по поставщикам, с которыми мы должны были рассчитаться. Другие деньги были истрачены из этих же 25 миллиардов на долги, которые необходимо было срочно погасить перед банками, и небольшая часть осталась у нас, которые на текущие… Деньги на зарплату, на все остальное, что там нужно и необходимо. Но все деньги, которые необходимо было выплачивать нашим рабочим, они выплачивались. Иными словами, если бы этого не было, вы бы, наверное, увидели бы, например, тысяч 100 на улице Тольятти с транспарантами, плакатами. Вы их видели?

РОЙНБЕРГ: Нет.

БУРЕНКОВ: И я нет. Поэтому, значит, ситуация…

АСЛАНЯН: Я бы не отказался посмотреть.

БУРЕНКОВ: Многие бы не отказались, более того, таких желающих всегда достаточно. Но на самом деле ситуация была нормальная. Дело в том, что… Ну, просто вам маленький штрих, расскажу историю, она, в общем, к финансам тоже имеет отношение. Была, в общем, нехитрая такая процедура. Если у вас не раскупается продукция, что и случилось, а люди работают, ее производят, то два варианта есть у работодателя – он либо увольняет людей, либо идет и ищет возможности снижения издержек. Других вариантов нет.

Как можно снизить издержки на таком предприятии, если у вас 102 тысячи работающих? Наверное, вы начинаете думать: если продукт не берут, значит, надо каким-то образом урезать заработную плату, либо увольнять персонал. Были собраны все люди, собрались в большом зале представители трудового коллектива, профсоюза, и, естественно, стали обсуждать, как это делать. Вышел господин Комаров и сказал, что у нас вот такая ситуация. Очень просто. По нашему трудовому законодательству никто не может заставить человека получать меньшие деньги, если только он сам не захочет. Он должен написать такое заявление специальное, что он с этим согласен.

АСЛАНЯН: Мечтаю обнищать.

БУРЕНКОВ: Ну, примерно так. Или, соответственно, можно так и не делать, на самом деле закон это позволяет. Я вам скажу, что из 102 тысяч рабочих, они подумали, не написали такое заявление только 27 человек. Люди думали и о сохранении своих рабочих мест, верили, видимо, каким-то образом в перспективу того, что все-таки произойдет, и, в общем, доверяли предприятию, администрации предприятия и акционерам, соответственно, главным. И, в общем, я полагаю, не ошиблись, потому что ни один человек не был уволен с предприятия…

АСЛАНЯН: И все 102 тысячи остались?

БУРЕНКОВ: Нет, на сегодняшний день порядка 70 тысяч. Но надо заметить, что предприятие стало выплачивать корпоративные пенсии, и у нас ушло порядка 15,5 тысяч пенсионеров и предпенсионников. Далее – было создано два дочерних предприятия, в которые были переведены наши сотрудники, у которых не было загрузки на основном производстве, и они стали заниматься как раз модернизационными мероприятиями на самом заводе.

АСЛАНЯН: В общем, людям помогли в итоге.

БУРЕНКОВ: Ну, безусловно. И зарплату они получали такую же, как на основном производстве своем, и сохранили все льготы.

АСЛАНЯН: Игорь, в НТЦ сколько сейчас народа осталось?

БУРЕНКОВ: В НТЦ на сегодняшний день порядка 3 тысяч человек работает.

АСЛАНЯН: А дизайнеры к НТЦ относятся?

БУРЕНКОВ: Дизайнеры относятся к НТЦ, к службе нашего вице-президента по техническому развитию господину Шмелеву. И надо сказать, что наш новый дизайнер, он, по сути, его подчиненный. На самом деле, его называют у нас директором по дизайну. У нас есть две студии дизайна: основная в Тольятти, и не так давно мы открыли студию в Москве.

АСЛАНЯН: Перерыв на новости и рекламу, а потом продолжим.

АСЛАНЯН: Вы видите, сколь неоднозначно проходит встреча на Эльбе, поскольку из нас троих двое молчат, Игорь продолжает рассказывать о великолепной жизни рабочих на «АвтоВАЗе», особенно тех, которые добровольно пошли на соседние производства морковку сажать и развивать линию Б-0.

Телефон студии – 65-10-996. У вас есть возможность, наконец-то, пообщаться с представителем «АвтоВАЗа», тем более что он по внешним связям целый директор Игорь Буренков. Вячеслав Ройнберг присутствует здесь и пытается задать вопрос, пока не получается, от имени всей своей фирмы консалтинговой «Ройнберг и партнеры». И партнеры не очень, и Вячеслав как-то стушевался. Так вот, финансовые потоки здесь брызнули во все стороны, мы пока не очень поняли, куда, но уже придавлены этим цунами.

РОЙНБЕРГ: И все-таки, какая сумма долга была реструктуризирована, и сколько вернули?

БУРЕНКОВ: Ну, смотрите, значит, вернули мы не так много. Дело в том, что у нас есть наши акционеры – государственная корпорация «Ростехнологии», через которую, собственно говоря, государство нам помощь и оказывало. Причем оказывало разными…

РОЙНБЕРГ: Но циферки все-таки…

БУРЕНКОВ: Момент. Циферки циферками. Я же вам сказал, общее количество долга у нас было на тот период порядка 75 миллиардов.

РОЙНБЕРГ: Вы получили кредит и сколько-то должны были вернуть до сегодняшнего дня.

БУРЕНКОВ: Смотрите, еще раз говорю вам. Вы же мне не даете сказать, а напрасно. Я вам сейчас все расскажу. Значит, что касается возврата. Часть долга, как я вам сказал, реструктурирована до 2032 года.

РОЙНБЕРГ: Сколько? В деньгах сколько?

БУРЕНКОВ: Следующее. Часть наших непрофильных активов мы отдали в часть погашения долга госкорпорации «Ростехнологии», которая на самом деле, по сути своей, и является от государства владелицами наших долгов. Вот так. Часть денег, которые мы должны выплатить непосредственно по телу кредита, который мы нашим банкам должны, мы тоже реструктурировали. В общей сложности, по-моему, на 10-12 лет, более точные цифры вам расскажет кто-то другой.

Я еще раз подчеркну, я ведь не финансист, я только знаю, что в целом на сегодняшний день наше предприятие выплачивает долг, как мы можем, при помощи наших непрофильных активов нашему главному акционеру «Ростехнологиям». Часть долга нашего реструктурирована, а часть долга, соответственно, который у нас выплачен уже, ну, он исчисляется… Чтобы вам не соврать, вернулось, по-моему, порядка 7 миллиардов, наверное. Если в общей сложности посчитать то, что мы на самом деле выплатили на сегодняшний момент. Это с 2009 года.

РОЙНБЕРГ: Сейчас будет еще один займ?

БУРЕНКОВ: Почему?

АСЛАНЯН: В конце года следующий этап владения, в конце года было создано СП, 100% которого…

БУРЕНКОВ: Секундочку, какой займ?

РОЙНБЕРГ: В Интернете идет обсуждение, что…

БУРЕНКОВ: Ну, в Интернете масса чего идет. Там говорят, что на Луне жизнь есть.

АСЛАНЯН: Товарищ Медведев как надзирающий за «ВЭБ» одобрил сразу после создания СП выдачу 177 миллиардов рублей кредита голландскому СП, которое называется тоже «АвтоВАЗ».

БУРЕНКОВ: Нет, не так. Вы говорите о следующем. О том, что есть план у «ВЭБ» по поводу финансирования нашей инвестиционной программы. На сегодняшний день есть положение, поскольку господин Медведев возглавляет наблюдательный совет «ВЭБ», все вопросы, которые связаны с финансовыми решениями, они там обсуждаются, и он как председатель этого совета должен за ними следить.

Но я вас уверяю, если вы внимательно эти сообщения прочитаете, вы увидите, что любое решение, связанное… Даже вот когда бенчмарк такой стоит на 40 миллиардов на самом деле. Все проекты, которые, так или иначе, в эти рамки будут укладываться, они все равно должны проходить все наблюдательные процедуры и утверждаться под каждую программу. Поэтому никаких таких золотых дождей не льется.

АСЛАНЯН: Пусть утверждают сколько угодно. У нас в 2008 году…

БУРЕНКОВ: Секундочку, я хочу заметить, что эти деньги только гипотетически могут быть выделены под определенные наши программы. Просто их пока еще никому не выделили.

АСЛАНЯН: Кому? Тому СП, которое было создано в конце года.

БУРЕНКОВ: Нет.

АСЛАНЯН: Что произошло в конце года?

БУРЕНКОВ: Друзья мои, СП – это структура, которая создана, и которая, в конечном итоге, будет являться владельцем тех акций, которые, в конце концов, туда привнесут наши акционеры. На сегодняшний день нашими акционерами, как вы знаете, являются «Ростехнологии», является компания «Renault», и предполагается, что станет когда-нибудь «Nissan». Процентное отношение я вам сейчас не могу сказать, это надо у акционеров спрашивать, это не моя история. Но я знаю, что они собираются приобрести и стать тоже нашими владельцами.

И вот это СП, в конечном итоге, через какой-то период времени будет нашими акциями управлять всеми. А в этом СП в равных пропорциональных долях будут представлены как представители «Renault» и «Nissan», так и наши акционеры – «Ростехнологии». И они там, уверяю вас, будут представлены так, что решения, которые будут приниматься по управлению предприятием, называемым на сегодняшний день «АвтоВАЗ», они не будут ни в коем разе идти никакими противоречиями, и никак не во вред ни нашему предприятию, ни тем людям, которые на нем работают, и ни тем, в конце концов, людям, которые пользуются продукцией, выпускаемой на нашем заводе.

АСЛАНЯН: Ну, об этих людях говорить сейчас не будем. Так что произошло с этим СП? У нас есть завод, который 50% уходит к «Renault» и «Nissan», и есть еще отдельное СП, которое является самостоятельной структурой.

БУРЕНКОВ: Нет, секундочку, это СП создается для того… Я уж не знаю, по какой причине, опять-таки, скорее, лучше задать вопрос акционерам, но, вероятно, есть там какие-то резоны. В любом случае, все эти вещи по управлению, видимо, таким образом…

АСЛАНЯН: СП для управления?

БУРЕНКОВ: Ну, конечно, безусловно.

АСЛАНЯН: Акциями, не заводом?

БУРЕНКОВ: Ну, конечно.

АСЛАНЯН: Это отдельная структура, которая займется только бумажками?

БУРЕНКОВ: Абсолютно так.

АСЛАНЯН: Есть промокашки с определенной стоимостью, и они лежат в лукошке, и возле этого лукошка будут ходить четверо – «Renault Nissan» двуглавый, плюс «Ростехнологии» и некие те самые 25%...

БУРЕНКОВ: Ну, не знаю, что с 25%, за них трудно отвечать. Сережа, еще раз говорю, они эмитенты. В данном случае давать оценки по поводу того, как и кто там будет ходить, мне сложно, я только говорю о том, что такое СП существует, создано для управления нашими акциями. Впоследствии они там должны все там оказаться.

АСЛАНЯН: А почему в Голландии зарегистрировано?

БУРЕНКОВ: Я думаю, что это очень простое объяснение. Потому что концерн «Renault Nissan» в Голландии штаб-квартиру имеет. Это просто, наверное, проще, в какой-то степени.

РОЙНБЕРГ: А почему не в России?

БУРЕНКОВ: Я, полагаю, опять-таки, вопрос не ко мне, но уверяю вас, если вы имеете в виду налоговые обложения и все остальное, то все это будет сделано так, чтобы Россия наша в накладе не осталась. Поскольку…

АСЛАНЯН: А Каймановы острова, которые нам принадлежат во многом?

БУРЕНКОВ: Ну, трудно сказать. Лично я про Каймановы острова мало что знаю, я там ни разу не был.

РОЙНБЕРГ: Вообще, удобно. Есть СП, но мы про него ничего не знаем.

БУРЕНКОВ: Нет, почему, мы как раз про него все знаем. Я про него все сказал, Слава. Если вы хотите найти что-то такое темное, где его нет…

РОЙНБЕРГ: Просто цель, цель. Акционеры придумали…

АСЛАНЯН: Кто-то придумал зачем-то.

БУРЕНКОВ: Я полагаю, что эта цель очень простая – она сделана исключительно для удобства технически. Поскольку мы хотим участвовать в мировом разделении труда и в мировом автопроме, а концерн «Renault Nissan», безусловно, таковым является, то, соответственно, надо в этих институтах участвовать и играть по тем правилам, которые там приняты. Понимаете, ну, не пустили один раз в «Магму», другой раз не пустили в «SAAB». Ну, как-то хочется куда-то попасть, и это закономерно, потому что в изоляции находиться глупо.

АСЛАНЯН: А без СП не получится?

БУРЕНКОВ: Ну, выбран такой путь. Сережа, я, например, считаю, что, наверное, есть резоны. Еще раз повторюсь, если более подробно по этому поводу, значит, надо задать вопрос тем, кто являлся автором подобного мероприятия. Более того, когда у нас…

АСЛАНЯН: Самому Гону.

БУРЕНКОВ: Ну, можно и Гону, он же приезжал сюда. Вот когда подписание было этих всех документов, у нас была большая пресс-конференция, мы на нее, кстати, всех приглашали. Были корреспонденты, они задавали вопросы. Такого вопроса почему именно в Голландии…

РОЙНБЕРГ: Прозвучал вопрос.

БУРЕНКОВ: Да, и ответ был такой, что так решили, потому что никакого там злого умысла нет, все открыто, в общем, все документы известны. Я уж не понимаю, Слава, чего вы там видите в этой ситуации…

РОЙНБЕРГ: Нет-нет, просто интересно почему.

БУРЕНКОВ: Мое предположение самое простое – я думаю, это исключительно из-за того, что штаб-квартира находится в Голландии. Видимо, там просто проще по разным причинам это было организовать.

АСЛАНЯН: Там сидит европейский «Nissan», потому что «Renault» сидит отнюдь не в Голландии.

БУРЕНКОВ: Нет, это именно штаб-квартира альянса.

АСЛАНЯН: Штаб-квартира «Nissan», в принципе, находится в Голландии достаточно давно.

БУРЕНКОВ: Может, и «Nissan» там, я не знаю. Я про альянс больше знаю.

РОЙНБЕРГ: Давайте вернемся сюда. Вот ситуация какая? Если эти долги, которые у вас сейчас есть, они реструктуризируются, когда была последняя реструктуризация?

БУРЕНКОВ: Да вот она не так давно была. В прошлом году было принято решение до 2032 года все это сделать.

РОЙНБЕРГ: В прошлом году произошел очередной невозврат, и принято решение…

БУРЕНКОВ: Нет. Но вы же… Вот я не понимаю…

РОЙНБЕРГ: Реструктуризация. Пришли, но мы не можем платить, давайте платить по-другому. Или не так?

БУРЕНКОВ: Не в этом дело, я же об этом вам сказал про китайцев. Да мы можем хоть сейчас все заплатить, всех распустить, все раздать и продать. Смысл-то в этом какой? Смысл-то в том, чтобы предприятие из себя представляло, приносило в казну налоги и давало работу, и производило продукт. А вы рассуждаете как такой, знаете, русский финансист: мы сегодня 20 копеек заработали, и завтра хотим рубль с ним получить.

РОЙНБЕРГ: Нет, я рассуждаю так: когда мы их брали, мы предполагали их отдать.

БУРЕНКОВ: Когда мы их брали, мы предполагали их отдать, и мы их отдадим, но мы не предполагали отдать их завтра, понимаете.

РОЙНБЕРГ: Ну как, в договоре было написано.

БУРЕНКОВ: Дело в том, что у вас мы ничего не брали, и вам ничего не отдавали.

РОЙНБЕРГ: Нет, нет, нет. Вы берете у государственного банка…

БУРЕНКОВ: Подождите секундочку. Мы у государства берем и государству же и отдаем. Почему вы за государство так печетесь? Государство само такое решение приняло – выделить эти деньги для «АвтоВАЗа».

РОЙНБЕРГ: Это руководство, которое мы наняли выборами, приняло это решение.

БУРЕНКОВ: Я не знаю, чего вы там нанимали, лично я, так сказать, по-другому рассуждаю. Я еще раз вам объясняю, 25 миллиардов, которые были первоначально выделены… Вы запишите, может быть, вы просто не понимаете. Вот объясняю вам. 25 миллиардов, они были выделены для того, чтобы рассчитаться с долгами поставщикам. Первое. Запомнили?

РОЙНБЕРГ: Которые организовались уже на 50% вместе…

БУРЕНКОВ: Запомнили, вы запомнили? Поставщикам – первое. Второе, часть вторая. Долг банкам, который нужно было выплатить тогда, чтобы предприятие могло дальше существовать. Запомнили? Вторая часть. Третья часть осталась небольшая для оперативной деятельности предприятия – заработные платы, необходимые платежи. 25 миллиардов. Запомнили?

Дальше – была создана антикризисная программа, помните, я говорил. Первое – она была создана для того чтобы… В частности одна из проблем была – реструктуризация долга, уже существующего. Вот она для этого была создана. Для оптимизации численности персонала. И третье.

РОЙНБЕРГ: А когда была создана?

БУРЕНКОВ: В 2009 году она была создана.

РОЙНБЕРГ: А реструктуризация получилась в 2012 году.

БУРЕНКОВ: Нет. Вы подождите. Реструктуризация долга, долг и был у предприятия ведь уже. Я же вам объяснял, я же вам говорил про 25 миллиардов.

РОЙНБЕРГ: Я понимаю.

БУРЕНКОВ: Нет, вы не понимаете. И вот после того, как программа эта была запущена, далее была поставлена задача – создать план развития «АвтоВАЗа» до 2020 года. И это было условием, эта программа была условием для дальнейших денежных потоков, которые стали приходить на «АвтоВАЗ».

РОЙНБЕРГ: В плане 2009-го стояла задача реструктурировать долг в 2012 году, имеющийся в 2009 году?

БУРЕНКОВ: Вы, еще раз, слушайте меня внимательно, либо не слушайте. В 2009 году, когда начался кризис, появилась команда на «АвтоВАЗе» новая, которая создала антикризисную программу.

АСЛАНЯН: Задача кинуть была сразу, Слава. Я перевожу на русский язык.

БУРЕНКОВ: Я не знаю, кого тут из вас кинули.

РОЙНБЕРГ: Обоих, мы оба граждане.

БУРЕНКОВ: Видимо, граждане, но просто либо вы как-то изначально думаете, что вас кинули, что мне очень жаль, тогда вы ищите проблему в себе. А я вам объясняю проблему в другом, что на сегодняшний день…

АСЛАНЯН: Кого кинули, тот и ищет проблему.

БУРЕНКОВ: Ну, не знаю.

РОЙНБЕРГ: На момент, когда принимали программу антикризисную, был долг, правильно?

БУРЕНКОВ: Естественно, он был, поэтому и была ситуация реструктуризации. Только вы поймите, что долг, к которому вы пытаетесь как-то привязаться, он не был сделан специально, для того чтобы его погасить. 25 миллиардов, которые были выделены первоначально, они покрыли текущие проценты по этому долгу, понимаете.

РОЙНБЕРГ: Понимаем.

АСЛАНЯН: И спасли предприятие от банкротства.

БУРЕНКОВ: Безусловно. А дальше, для того чтобы вся остальная ситуация долговая не была так сильно и так висела, уже и пришли… Были договоры с банками, и со «Сбербанком» в частности о том, что нам нужно этот долг реструктурировать. Его и реструктурировали. Но к этому прибавились другие деньги, которые нам стало государство снова выдавать под ту программу развития до 2020 года, которая была создана.

Поэтому я вам объясняю, что множественная ситуация, а вы пытаетесь все свалить как-то в одну кучу. А в одну кучу валить не нужно, это несъедобная еда получается и неразбериха в голове. Поэтому для того чтобы…

РОЙНБЕРГ: Сидят граждане и предполагают, что…

БУРЕНКОВ: Граждане предполагать могут совершенно свободно. Понимаете, если бы они видели, что ничего не делается на предприятии, там продолжается, предположим, какая-нибудь неприятная история, людям не выплачивается зарплата…

РОЙНБЕРГ: А там задолженность растет.

БУРЕНКОВ: Задолженность не растет. Ну, зачем зря вы говорите?

АСЛАНЯН: Реструктуризация позволяет ей не расти.

БУРЕНКОВ: Естественно. Более того, я вам скажу, что это прекрасное решение, потому что это позволяет предприятию развиваться на собственные средства, которые на самом деле в противном случае от него бы занимались и возвращались бы банкам, понимаете. Только банки тоже не идиоты.

РОЙНБЕРГ: Ну, вообще, на заемные средства, на самом деле.

АСЛАНЯН: На заемные, не на собственные. Мы сейчас прервемся еще раз на рекламу и на новости.

Похожие статьи:

Новости АВТОВАЗа → Интервью президента АВТОВАЗа на Эхо Москвы 25.12.2012

Новости АВТОВАЗа → Интервью с директором по внешним связям АВТОВАЗа Игорем Буренковым

Новости АВТОВАЗа → АВТОВАЗ – социально ответственная компания

Новости о Ладе Ларгус → О Ладе Ларгус из интервью с президентом ОАО АВТОВАЗ Игорем Комаровым

Новости АВТОВАЗа → АВТОВАЗ ответил на все вопросы читателей amic.ru